Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я в спешке обошёл весь остров Фэньтоу и так и не нашёл его, только раз услышал его голос, — сказал Лу Няньци. — Но когда я позвал его, голос снова исчез.
Таким образом, Лу Няньци обошёл остров Фэньтоу туда и обратно шесть или семь раз, однако и со столь усердными поисками не нашёл Лу Шицзю. Несколько дней назад поблизости от острова Фэньтоу неизвестно почему возникла чёрная пучина, и там одна за другой перевернулись две пассажирские лодки. Лодочники не хотели отправляться, и как бы Лу Няньци ни уговаривал, всё было напрасно.
Что ещё возмутительнее, в последние дни Лу Няньци на рассвете и глубокой ночью постоянно слышал, как кто-то стучит в ворота. Первые несколько раз он подумал, что вернулся Шицзю, и спешно побежал открывать, но снаружи никого не оказалось. Когда он вернулся в дом, обыскав окрестности, то обнаружил, что сундуки в комнате как будто передвинули.
— Внутри были четыре связки медных монет, что мы накопили, и все они исчезли! Не осталось и медяка! За что мне нанять лодочника! — пока Лу Няньци рассказывал об этом, волосы его разлохматились, как у бродячего пса.
Выслушав его, Сюэ Сянь щёлкнул языком:
— Что ж, неудивительно, что, открыв ворота, ты выплеснул на меня воды. Какой безродный батрак настолько лишён совести, чтобы обокрасть ребёнка восьми-девяти лет! Однако тебе не следовало отнимать мою жемчужину потому, что у тебя самого украли четыре связки медных монет. Это что вообще за причина такая? Твоё счастье, что мне сейчас трудно двигаться, иначе бы я непременно подвесил тебя вверх ногами и сполоснул в реке пару раз.
— Кому это восемь-девять лет? — упрямо и резко возразил Лу Няньци, от поучений вспыхнув, как закатное небо.
— Тебе! — сказал Сюэ Сянь раздражённо. — Кому же ещё.
— Мне пятнадцать! — воскликнул Лу Няньци возмущённо. — Просто в прошлом перенёс болезнь, из-за которой не расту, вот и всё. Не следует по внешнему виду как вздумается гадать о чужом возрасте.
Сюэ Сянь был поражён, но, впрочем, ни возраст этого вспыльчивого демонёнка, ни то, рос он или не рос, никак его не касалось. Всё, что он хотел знать, так это жив ли Лу Шицзю.
Очевидно, об этом думал не он один.
Едва Сюаньминь взмахнул рукавом, затухающие язычки пламени в жаровне погасли окончательно, лишь густой дым продолжил струиться. Направив пальцы сквозь него, он снял Сюэ Сяня и Цзян Шинина с ветки жасмина, на которой они сушились. К этому времени обе тонкие бумажки полностью высохли и были целы и невредимы.
Точнее, всё было замечательно, кроме одной крохотной детали. Черты лица у них немного поплыли.
Цзян Шинин чуть в стороне поспешил принять человеческую форму — под глазами у него растеклись глубокие чёрные круги. Гораздо более отчётливые, чем прежде, теперь они доходили едва ли не до середины щёк, и выглядело это так, будто болезнь его проникла в самое нутро и он уже одной ногой в могиле. Сюэ Сяню пришлось и того хуже: он не мог свободно передвигаться, так что ему возвращаться к человеческому облику было неуместно. На бумаге поплывшие чернила привлекали внимание даже сильнее, щедро стекая аккурат из уголков глаз и носа.
Изначально просто покойник, затаивший обиду, теперь он превратился в истекающего кровью из всех семи отверстий головы.
Действительно… больно смотреть.
Сюаньминь бросил на него взгляд и решительно сунул в мешочек, лицо его будто занемело с выражением «Чего не вижу, о том не стоит волноваться».
Лу Няньци, видя, что этот холодный буддийский монах собирается уходить, не удержался и спросил:
— Куда вы?
— На середину реки, — ответил Сюаньминь.
Услышав сказанное, Лу Няньци подскочил с места, догнал и затараторил:
— Идёте искать Лу Шицзю? Можете взять меня с собой? Я тоже пойду!
— Как хочешь, — не оглядываясь, бросил Сюаньминь два слова, широкими шагами направляясь к переправе.
Проведя несколько дней вне поясного мешочка Сюаньминя, Сюэ Сянь, вернувшись в него, обнаружил, что вещей внутри прибавилось. Помимо его драгоценной золотой жемчужины и узелка с серебряными иглами было ещё что-то мелкое и твёрдое. Сюэ Сянь переместился беззвучно, потрогал рукой, попробовал на зуб…
Кусочки серебра — и немало. Притом не понять, откуда они.
Переправу кутали снег и туман, на причале стояло несколько пассажирских лодок, а сами лодочники, вероятно, попрятались в тех, что имели выкрашенный в чёрный бамбуковый навес. Необычайно запустелый вид.
Сюаньминь тряхнул медный колокольчик, подвешенный у флага. Несколько лодочников друг за другом высунули головы из-под навеса, один из них крикнул лениво:
— Туман слишком густой, реку не пересечь. Приходи позже.
— Не нужно пересекать, — Сюаньминь повернулся к середине реки, — я отправляюсь на остров Фэньтоу.
Когда эти слова были сказаны, лодочники покачали головами и, больше ничего не говоря, нырнули обратно под навесы. Только один оказался сговорчивее и пояснил:
— У острова Фэньтоу чёрная пучина, лодка опрокинется. Молодой учитель, ты не из этих краёв, да? Что бы ты ни собирался делать, я бы посоветовал тебе сделать это в другом месте. Здесь нет лодочника, что захотел бы выйти на воду.
Сюаньминь спокойно выслушал его до конца и сказал:
— Если нанять только эту лодку, сколько это будет стоить?
Лодочник остолбенел.
Наём больших разукрашенных лодок для водных прогулок был обычным делом, наём же таких чёрных лодчонок — настоящей редкостью. В конце концов, эти пассажирские лодки маленькие и узкие, ими трудно управлять, обычному человеку без лодочника будет очень сложно довести её до противоположного берега в целости и сохранности.
— Это… — засомневался лодочник.
Сюэ Сянь без малейшего стеснения нащупал в мешочке два кусочка серебра и молча поднял их к горловине.
Сюаньминь ничего не сказал.
Он молниеносным движением забрал предложенное этим злобным созданием серебро и пальцем запихнул его лапу обратно. Не медля, он отдал серебро лодочнику.
Сюэ Сянь был вовсе не доволен тем, что его вернули в мешочек. Он звучно похлопал по талии Сюаньминя и заговорил нарочито озабоченно:
— В этой форме мне сейчас неудобно платить, но будь спокоен, я не оберу тебя, Святоша, чуть позже возвращу вдвойне.
Сюаньминь вёл себя так, будто его не существует.
Взяв серебро, лодочник, даже не взвешивая, понял, что того немало. Он оказался в весьма неловком положении.
— Не нужно столько.
Однако лицо Сюаньминя было даже холоднее, чем снег,
